Год выпуска оригинальной статьи в «Petrolicious» - 2017
Перевод - автоклуб "ВЕТЕРОК"
Называть кого-либо "живой легендой", произнося эти слова в лицо собеседнику, немного неловко. Это — клише и примитивный способ описания борьбы человека, которую он проделал, чтобы стать тем, кем он есть. И несмотря на эти слова, я мог бы провалиться под землю, если Том Кристенсен хоть на букву не соответствовал бы этому определению. Я о том, что этот парень с первого раза буквально зажег "Ле-Ман" и выиграл. А потом он выиграл еще девять раз.
Сказать, что на днях в Гудвуде я был рад встретить этого человека, — это не сказать вообще ничего.
Тед Гаше (ТГ): По воспоминаниям, на какой машине вы впервые сели за руль?
Том Кристенсен (ТК): Austin Marina — праворульный автомобиль, довольно не типичный для Дании. Это было на папиной АЗС. Получилось так себе. В общем, я врезался прямо в одну из бензоколонок Shell.
Автомобиль был полностью под списание, а отец — мягко сказать не рад.
Я вскочил за руль, когда мне было 11 лет, а папа с мамой уехали на выходные, если не ошибаюсь. И мне до сих пор стыдно за этот случай. Я родился и вырос на заправке в датском Хобро. Мой отец в свободное от работы время участвовал в гонках, поэтому меня таскали по различным датским гоночным трекам, "гравийкам", грязевым трассам и, конечно, асфальтовым трассам. У меня есть младший брат, который тоже стал гонщиком.
ТГ: Вы так говорите, будто это прямо судьба Кристенсенов, да?
ТК: Конечно же, легче, когда с самого начала в семье есть интерес к машинами и автомобильному спорту. Но я не скажу, что все было предначертано. Мы из датской деревни, с достаточно скромным бэкграундом, поэтому нам приходилось много работать, чтобы чего-то достичь. Когда я выступал в картинге, я довольно хорошо прогрессировал, а водители моей категории в скандинавском и европейском картинге были невероятно талантливыми. Хаккинен, Рюделл, Сало — все это ребята моего поколения.
ТГ: Часто можно услышать истории о том, как талантливые картингисты не могут "прыгнуть" в "Формулу" или другие автогонки, и бросают это дело из-за ограниченности бюджета или недостатка спонсоров. Как вам удалось сделать этот скачок в "Формулу-3"?
ТК: Мне удался этот скачок, но простым он не был. Я потратил три своих лучших года, катаясь как новичок без "тачки" и спонсора. Все эти три года я был вынужден работать менеджером в банке, чтобы позволить себе просто ездить на трассы и смотреть, как гоняются мои друзья. Но я продолжал светиться, продолжал названивать руководству команд по всей Европе. В те времена мне эпизодически предлагали попрактиковаться, но почти никогда — выйти на трассу на соревнованиях.
Однако моих усилий хватило, чтобы в 1991 году обратить на себя внимание команды Volkswagen Motorsport из немецкой "Формулы-3", и за несколько недель до первой гонки меня позвали присоединиться к этой команде в качестве второго пилота. Там я выиграл свою первую гонку, и это было очень важно, потому что буквально за год до этого из "Формулы-3" вышел Шумахер. Я гонялся с действительно талантливыми ребятами: Хайнцом-Харальдом Френтценом, Карлом Вендлингером, Марко Вернером, Фольфгангом Кауфманном, Питером Куком, Йоргом Мюллером и Сашей Маассеном. Все эти парни участвовали в гонках в то время, и это было очень круто. С тех пор я уже навсегда остался профессиональным гонщиком.
ТГ: В какой момент вы приняли решение бороться за кольцевые гонки, а не за "Формулу-1" как Шумахер?
ТК: Мы все растем и хотим попасть в "Формулу-1" из-за больших денег и рекламы. Молодые гонщики поголовно хотят стать пилотами "Формулы", но они не осознают, какая здоровая и сбалансированная жизнь их ждет в кольцевых гонках. Кроме того, люди, с которыми ты соревнуешься на кольце, гораздо более честные и обычно больше горят желанием участвовать в гонках. Я не хочу сказать ничего плохого о "Формуле-", но люди, с которыми ты соревнуешься в "Ле-Мане" — как семья. Вы вместе участвуете в гонке, которая длится 24 часа. Это — просто совершенно другая динамика, и вы все выкладываетесь эмоционально.
С командой, с которой я в первый раз выехал в "Ле-Мане" — Team Joest, в которую входили Микеле Альборето, Стефан Йоханссон и отличные механики — мы установили рекорды круга еще до того, как выиграли.
Имея за спиной победу в "Ле-Ман", пожалуй, еще можно перейти в "Формулу-1", даже если тебе 30. Я дошел до тестов в нескольких конюшнях "Формулы-". Но честно говоря, после нескольких лет в "Ле-Мане" с BMW, осенью 1999 года я подписал контракт с Audi и уже назад не оглядывался. С того момента, если не считать Bentley и частных команд, в которых я выступал в течение многих лет, я оставался только с Audi. И это было мое лучшее решение в гонках.
Я не тренировался в "Формуле-" настолько много, чтобы понять, что меня бы ждал успех, пойди я этим путем. Но я не жалею, потому что вся мотивация и помощь, которую я получил от по-настоящему замечательных людей, привела меня к автомобильным гонкам, и я это ценю.
ТГ: Когда вы впервые приняли участие в гонках на выносливость?
ТК: Первой настоящей гонкой был "Ле-Ман" 1997 года, но до этого я участвовал в небольших соревнованиях на выносливость в Японии. Это была гонка на 500 км на Nissan Skyline с двумя пилотами. Так что, думаю, ее можно назвать гонкой на выносливость. Но, конечно, если не проезжал "Ле-Ман", считай, что ничего не проезжал. В те дни "Ле-Ман" не подсвечивался прожекторами, трасса была достаточно олдскульной. Старые бордюры, старые рулевые тяги со стабилизаторами, никаких разгонных полос — было довольно-таки жестко. А фары на автомобилях были технологически совсем другими, нежели сейчас. Сейчас у нас есть лазерные лучи!
ТГ: Наш друг Дерек Белл всегда описывает себя как члена гоночной команды на выносливость, который возвращает автомобиль целым. Может, он — не самый быстрый, зато самый аккуратный. А как бы вы описали себя как водителя?
ТК: Я — таран. Я всегда стараюсь быть самым быстрым, но, конечно, я хочу быть чистым. Никто не хочет передать напарнику разбитый автомобиль. Сложно описывать себя и, думаю, это и не мое дело. Но я хочу быть быстрым и всегда рвусь вперед.
В гонках вроде "Ле-Мана" по-другому нельзя. Нужно давить, 24 часа подряд, иначе не выиграешь. По крайней мере, последние два десятка лет, что я там участвую, было именно так. Возможно, когда гонялся Дерек все было по-другому, может, автомобили были более хрупкими, но и тогда нужно было давить, если хочешь победить, потому что другой автомобиль, конечно, тоже хотел доехать до финиша.
В этом году исполняется 20 лет с того момента, как я дебютировал в "Ле-Мане". С того момента я участвовал еще 17 раз в этих гонках, выиграл 9 из них, 14 раз завоевывал призовое место, а с Audi — был на подиуме 12 раз. Думаю, это говорит о классных автомобилях, классных партнерах по команде и большой подготовке.
Я просто люблю эти гонки. Но еще я их очень сильно уважаю.
ТГ: Из всех автомобилей, на которых вы гонялись в "Ле-Мане", какой бы вы выбрали, чтобы проехаться сегодня здесь, в Гудвуде?
ТК: Тед, у вас дети есть?
ТГ: Нет, насколько мне известно...
ТК: Из детей не выбирают кого-то одного. Все автомобили, на которых я ездил в "Ле-Мане", ценны для меня. В 2000 году я проехался на самой первой Audi R8, на которой я выиграл. Хватило 50 метров, чтобы я вновь словил драйв. Я влюблен в этот автомобиль.
Потом, конечно, есть первый автомобиль, на котором я выиграл "Ле-Ман" — это Porsche. Также есть супер-обтекаемый BMW V12LM, потом V12LMR с фантастическим мотором, который мы установили на следующий, 1999 год.
На V12LMR в 1999 году мы выиграли "Себринг", но не выиграли ту гонку, которую хотели. А потом началась моя любовь с Audi, которая дала мне больше всего побед, чем любой другой автомобиль. Мне повезло сесть за руль каждого автомобиля, на которой Audi участвует в гонках, и все они восхитительны.
Хотя Bentley для меня тоже по-настоящему особенный автомобиль. Возможно, это — самый элегантный гоночный автомобиль, на котором я когда-либо ездил. Я вновь сел за его руль пару недель назад здесь, в Великобритании, на Race Retro. Это — потрясающий автомобиль.
ТГ: Вы много времени проводите за рулем винтажных тачек?
ТК: У меня когда-то был NSU TT, автомобиль с задним расположением двигателя, очень странная машина. Я продал его после того, как двигатель в третий раз капитально сломался. Автомобиль отправился домой, где с ним будут обращаться более бережно!
А так водить винтажные автомобили на мероприятиях вроде Гудвуда — это большая честь. Я — еще и посол Копенгагенского Исторического гран-при, поэтому хотя бы пару раз в году там или в Гудвуде я могу сесть за руль автомобиля, на котором раньше не ездил, и получить настоящее удовольствие. Ехать аккуратно на чем-то, чем я никогда раньше не управлял — это очень классное испытание. Возможность такого— настоящая привилегия.