Год выпуска оригинальной статьи в «Petrolicious» - 2017
Перевод - автоклуб "ВЕТЕРОК"
Если вы знакомы с Porsche, вы знакомы и с RUF. Если же нет, то нам вас жаль. Ведь любой, кто до сих пор не узнал безумство продукции RUF automobile — не важно, повезло ему водить свой собственный автомобиль, или он лишь восхищается ей на фотографии — потерял очень многое. Ведь это — не просто Porsche с какими-то прикрученными дополнительными обвесами, нет. RUF — это аутентичный производитель, который уже десятилетия выпускает болиды с дизайном Porsche 911, бросающие вызов законам физики. (Если вы знакомы с CTR 3, то знаете, что некоторые из этих машин еще и не очень похожи на 911-ую).
После премьеры последнего и, возможно, самого крутого автомобиля - 700-сильного CTR, одетого в углепластик, нам выпала возможность лично пообщаться с Алоизом Руфом о его компании, автомобилях и истории. Плюс, конечно, узнать историю создания фильма Faszination on the Nürburgring.
Тед Гаше: Итак, Алоиз, на каком автомобиле вы впервые сели за руль?
Алоиз Руф: Впервые сел за руль? О, это хороший вопрос. Дело в том, что сначала отец разрешал мне выезжать и заезжать в гараж, я думаю, мне было около девяти лет, когда я впервые сел за руль. Там были "Фольксвагены", "Мерседесы", в том числе типичный для того времени Mercedes 180, который называли "Понтон".
ТГ: Когда ваша семья начала работать с Porsche и отказалась от всего прочего, вроде этих "Понтонов"?
АР: Все началось в 1963 году, хотя компания существовала где-то с 1939 года. Так что я руковожу ей во втором поколении. Компанию основал в 1939 году мой отец. Но уже через три месяца его призвали на фронт солдатом. Поэтому настоящая деятельность началась, лишь когда война закончилась. Это было время импровизации, поскольку всем приходилось не сладко. Но мой отец, великолепный, блестящий техник, был способен собирать различные части из оставшихся деталей и делать так, чтобы они вновь заработали. А в 50-х люди хотели вновь хотели начать жить как в лучшие времена, и они ездили на выходных в автобусные поездки. Обычно у людей в то время не было собственных автомобилей. Поэтому мой отец почувствовал этот спрос на поездки и построил собственный туристический автобус на шасси от "Мерседеса". На этом автобусе он возил людей в туры выходного дня более десяти лет.
Меня, ребенка, это очень впечатлило. Мне было пять лет, когда отец соединил две большие металлические балки и сказал: "Сын, за год вот это превратится в автобус". И так и произошло, через год появился автобус! Вот что меня очень впечатлило, вот как я рос. Поэтому я никогда не боялся сделать что-то, на что другие, покрутив пальцем у виска, скажут: "У тебя ничего не выйдет". Чем больше так говорят, тем лучше я себя чувствую.
ТГ: Автобусы совсем отличаются от тех машин, с которыми сейчас ассоциируется название RUF.
АР: Но вообще-то все началось именно когда мой отец управлял своим автобусом. Его обогнал Porsche 356 Karmann hardtop — очень редкая модель в те годы, нотчбек... Водитель машины, обгоняя нас, потерял управление и съехал в кювет, перевернулся дважды. Мой отец остановился, подбежал к водителю, который отделался лишь ссадинами, и отвез его в больницу, чтобы убедиться, что с ним все хорошо. Потом он сказал ему: "За машину не беспокойся, мы заберем её, у нас дома гараж. Мы проследим, чтобы с ней все было в порядке. А когда ты придешь в себя, мы поговорим". Через несколько дней отец по телефону договорился о покупке этого автомобиля как списанного. Мы починили его, и он стал нашим первым Porsche.
ТГ: Прямо-таки история рождения. Этот 356-ой до сих пор в вашей семье?
АР: Именно эта машина — нет, к сожалению. У меня есть такая же модель, но не прямо этот автомобиль. Когда он у нас был, произошло кое-что очень необычное. Одним воскресным днем мы ехали на нем по Мюнхену, как вдруг на светофоре к нам подошел молодой человек, который постучался в окно и предложил поговорить.
Мы вышли из машины и спросили, что ему нужно. Он сказал: "Хочу купить вашу машину". Дело было днем в воскресенье, но у парня были деньги — наличными, в коробке из-под конфет. Он вручил нам купюры, но у нас не было документов на автомобиль. Мы как-то не были готовы продавать его на светофоре незнакомцу! Но несмотря на это, он купил машину прямо на месте и уехал на ней, а нам, чтобы мы могли доехать домой, дал свой Porsche 356. Хотя на следующей день мы обменялись документами, он забрал у нас свой Porsche, а мой отец сказал: "Я никогда до этого не продавал автомобиль таким образом, бред какой-то!".
В разговоре со мной он добавил: "Люди из этого мира, видимо, какие-то совсем другие. Понимаешь, из-за каждого автомобиля, что я продал раньше, мне приходилось торговаться, уступать, снижать цену и так далее. Это всегда сложно, продажа машины — процесс, который занимает долгие дни. А тут появляется парень с наличкой, называет хорошую цену, покупает автомобиль и уходит".
Так что момент для будущего нашей компании был очень хороший. А потом, уже занимаясь автомобильным бизнесом и имея опыт подобного рода, полученный подростком, у меня были лучшие аргументы, чтобы убедить моего отца заняться проектами вроде этого 356-го. И мы ими занялись. Потом мы сделали себе имя, нас стали рассматривать как специалистов по Porsche, как место, где качественно обслуживают и чинят эти автомобили. Так мы создали себе репутацию у местных жителей. Это было в 60-х.
А вот в 70-х все было по-другому. Я случайно оказался втянут в историю, потому что Porsche хотела "убить" 911-ую модель. Не знаю, помните ли вы это?
ТГ: Они называли её 928.
АР: Я не хочу вдаваться в подробности, но люди были в бешенстве, особенно любители 911. Они приходили и задавали вопросы типа "Ой, герр Руф, вы сможете собрать через пять лет автомобиль, если я куплю кузов и привезу его к вам сейчас?". Или: "Вы покупаете все детали, храните их, а потом вы соберете для меня машину, а через десять лет — еще одну". После разговоров подобного рода я знал, что Porsche 911 не умрет.
ТГ: Сейчас просто невозможно себе представить, что все могло исчезнуть. Хотя, наверное, в те времена тоже: 911 к тому моменту уже стала иконой.
АР: Конечно! И я сам сказал: "Я буду верен этой машине". Ведь всегда будет достаточно людей, любящих Porsche 911.
ТГ: Когда вы начали увеличивать мощность этих автомобилей?
АР: Смотрите, уже в то время 911 начинал устаревать. Тогда говорили, мол, у нас только 180 лошадиных сил, двигатель больше не выдаст, воздушное охлаждение устарело, и звучало так много маркетинговых аругментов. А мы просто пошли другим путем. Мы сказали: "Хорошо, из 180 л.с. можно сделать 230″. И мы сделали турбо-версию, и действительно двигали Porsche 911 в то время вперед. Мы просто пошли другим путем.
И таким образом мы случайно оказались в той нише, где находимся сейчас, став автопроизводителем. Мы были вынуждены стать официальным автопроизводителем, поскольку нам нужен был автомобиль с собственным номером шасси. В том числе и из-за правовых споров с Porsche, в котором сказали, что нам нужны свои гарантийные обязательства, чтобы отделить RUF от Porsche. Вот и вся история.
ТГ: Вы учились на инженера?
АР: Я выучился на автомобильного техника. Это — на один уровень ниже степени инженера, зато с более практическими навыками — вот чему я учился. И, как я теперь понимаю, это мне лучше всего подходило и тогда, и потом. Я учился в университете жизни! За любые деньги, начиная с тюнинга 911-х в 70-х до нашего первого крупного проекта, которым, конечно, был Yellowbird.
ТГ: Да, оригинальный CTR. Можете рассказать о том, как шло создание первого Yellowbird?
АР: Изначально Yellowbird назывался "945". По крайней мере мы так называли эту машину. Почему? Она была построена на шасси от 911 и с наддувом развивала 450 л.с. И этот автомобиль должен был получить совершенно другой дизайн, с обрезанной крышей и другим лобовом стеклом, похожим на Porsche Speedster. И еще у неё должен был быть плоский бампер собственной формы, потому что мне никогда не нравились плоские бампера, которые Porsche устанавливала на 911-е в те времена, поскольку они не сочетались с крутыми лобовыми стеклами. По крайней мере, на мой взгляд. И так мы собрали все, что нужно, чтобы построить такой автомобиль, и у нас почти был готов прототип, а потом мы бросили это дело, потому что испугались Porsche 959. Сегодня я бы не испугался!
ТГ: И как же автомобиль превратился в CTR?
АР: Итак, поскольку в то время уже было объявлено о появлении Porsche 959, мы взяли технику, двигатель, трансмиссию, все то, что мы уже запихнули в прототип с ветровым стеклом в стиле Speedster, достали это и переместили в автомобиль с обычным кузовом. Получился тот результат, который вы видите.
ТГ: А вот что насчет знаменитого фильма, где Штефан Розер едет по Нюрбургрингу. Можете рассказать, как он появился?
АР: Этот фильм, который теперь знаменит, таковым стать не должен был. Потому что мы снимали кино "RUF image"* (* - "Репутация RUF". Оригинальное название содержит тонкую игру слов, поскольку слово Ruf в немецком языке также означает "репутация" или "имидж" — прим. переводчика), которое предлагалось на больших кассетах, на VHS. И мы сказали: "Нужно сделать несколько кадров на Нюрбургринге". И вот, мы приехали туда, наняли вертолет, уже пожгли резину, но потом сказали: "Может, сделать ролик для настоящих психов, которые хотят увидеть один полный круг Нюрбургринга? Запишем-ка один круг трассы с вертолета". То есть мы снимали фильм для своих, как мы тогда думали. Просто потому, что полагали, что для обычного человека это слишком скучно. Мы считали, люди не будут смотреть проезд целого круга по Нюрбургрингу. Ведь в те времена о Нюрбургринге не знали так хорошо, как сегодня, особенно в среде англоговорящих — люди путали трассу с Нюрнбергом.
ТГ: Очень многие и сегодня его называют "Нюрнберг Ринг".
АР: Да, они не так далеко находятся и похожи по произношению. Но в любом случае я считаю, этот фильм сделал очень много для популярности Нюрбургринга.
ТГ: Да и для популярности RUF тоже.
АР: Согласен. Так что кино стало большим хитом, которым не должно было стать.
ТГ: Перескочу к самому новому "желтому зверю", которого вы выпустили. Как вы считаете, вы снимете похожий фильм с участием нового CTR, представленного в Женеве в этом году?
АР: Вообще это неплохая мысль, правда? Думаю, нужно сделать что-то подобное и с новой машиной.
ТГ: Как шел процесс создания нового CTR и на что он был похож? Полностью карбоновый монокок в форме классического 911 — достаточно революционное решение для вас, не правда ли?
АР: Я вынашивал идею и технологию создания этого автомобиля более 5 лет. Из этих пяти лет на инженерные решения ушло полтора года. И вот мы сейчас здесь, и нам понадобилось два с половиной месяца на постройку шоу-кара. Я вам скажу, это было какое-то сумасшествие. Мы нанесли краску 23-го февраля. Сейчас — начало марта. Чтобы вовремя закончить автомобиль и довести его до наших стандартов, инженерной стороной вопроса занималась команда из 12 человек, а производственными процессами — восемь. Иногда действительно великие вещи можно сделать только тогда, когда вы не слишком большие.
ТГ: Все в восхищении от этого автомобиля, как и всегда от ваших машин. Но, как мы уже говорили до этого, всем всегда были интересны и ваши отношения с Porsche.
АР: Они [Porsche] заходили сюда недавно. Посмотрели на автомобиль, поулыбались. Это хорошие отношения.
ТГ: Очень редкий случай. Например, ателье Singer приходится быть очень осторожным даже при употреблении слова Porsche. Нам приходится даже подписывать специальные документы перед тестом их автомобилей.
АР: Мы также не используем слово Porsche. Мы — сами по себе! Мы — RUF!
ТГ: Чем же вы займетесь после этого автомобиля? Какие планы на будущее?
АР: В настоящий момент я не знаю, я ведь даже еще не ездил на этом автомобиле! Мы просто собрали его для шоу. А вождение и все это предстоит нам сейчас.