Карло Кити — итальянский инженер гоночных автомобилей и двигателей, который работал в Ferrari и гоночном отделе Alfa Romeo.
Автор (А): Инженер Кити, что Вы до сих пор надеетесь получить от необычной профессии, в которой Вы являетесь лидирующей фигурой на протяжении четырех десятилетий?
Карло Кити (КК): Я, скорее, надеюсь получить что-то от судьбы, чем от профессии. Я бы хотел, чтобы мне было позволено продолжать работу вплоть до момента, когда я достигну черты, которую нам всем суждено перейти.
А: Сожалеете ли Вы о чем-либо?
КК: Да, о многом, безусловно, о многом. Но самое большое мое сожаление о том, что я ушел от Феррари, по причинам, которые даже сейчас я не в состоянии полностью понять. Моя жена всегда была близка со мной в профессиональной жизни, и мы спрашивали друг друга сотни раз: что же было причиной того разрушающего разрыва, но так и не смогли прийти к удовлетворяющему нас ответу. Это был момент, когда я позволил себе быть ведомым, что является одной из черт моего характера.
А: Что является самым большим разочарованием с профессиональной точки зрения?
КК: Без всяких сомнений, окончание взаимоотношений с Alfa Romeo, отношений, длившихся двадцать лет. Это был ужасающий разрыв, даже с физической точки зрения. Я вынужден был оставить свой офис в Сеттимо Миланезе, в который Autodelta переехала в 1964 году. Я обязан был уйти, потому что не было другого выхода. Как говорят тосканцы, какая, к черту, разница, если это желание начальника?
А: С кем из Ваших коллег Вы наиболее близки?
КК: Некоторые из них, например моторист Манфредини и инженер Руссо, работают со мной с незапамятных времен, чем я необычайно удовлетворен. Но были и другие, с которыми я был близок, например Корбари. К сожалению, мы давно с ним не виделись. В такой жизни, как мы живем сейчас, нелегко найти время для обеда со старыми друзьями.
А: Кого из гонщиков вы вспоминаете с наибольшей любовью, симпатией?
КК: Я думаю, что симпатия это одно, а любовь — это абсолютно другое. Мы были большими друзьями с Рольфом Штоммеленом. Отличный человек, с золотым сердцем. Я очень сильно скорбел в 1983, когда услышал новость, что он погиб в гонке в американском Риверсайде. Еще один мой друг – Де Адамич, с которым мы видимся часто. Кроме него, и с Багетти, и с Филом Хиллом. Последний всегда заезжает ко мне, когда бывает в Италии.
А: Какая разница между миром гонок, когда Вы только начинали, в 1950 и сегодняшним днем?
КК: В пятидесятых, и даже в шестидесятых, все происходило в удовольствие, по-семейному. Принимать участие в гонках было весело, атмосфера гонок была дружественной. Сегодня атмосфера практичности ощущается во всем, кроме того, в этой среде практически невозможно встретить женщин: жены и подружки практически полностью исчезли. Чтобы выжить, ты должен быть одет в броню.
А: А у Вас получилось что-то противопоставить?
КК: Я бы сказал, что если у меня и получилось что-то в профессии, то это только благодаря моей семье. Моя жена и дети всегда убеждали меня, что они бы не выдержали, если бы я все время проводил дома. Только благодаря гонкам я не могу проводить все время с ними! Это наполовину шутка, тем не менее я должен добавить, что я до сих пор чувствую неуловимое удовольствие, когда я пакую чемоданы всем необходимым для выходных на автодроме.
А: Вы считаете себя сильным в мире, в котором слабый, пусть даже и талантливый, будет выброшен за борт?
КК: Я оставлю ответ на этот вопрос людям, которые работали со мной, были на моей стороне. Один из моих тосканских друзей сказал мне однажды: «Карло, ты знаешь, в своей жизни ты помог множеству безмозглых идиотов». Возможно, он был прав.
А: Почему умерла великая школа итальянских техников, которая вознесла нашу автопромышленность к победам и триумфам во всех значимых соревнованиях?
КК: В Италии была только одна школа, которая зародилась в Alfa Romeo в двадцатые годы и которая в послевоенные годы нашла выход для талантов у Феррари. После Яно, Коломбо, Лампреди, вашего покорного слуги и Форгьери образовалась пустота. Ответственность за это лежит на менеджерах, которые отвергли необходимые инвестиции, которые помогли бы развиваться работникам и продолжили бы технологический успех. Я приведу вам один пример, относящийся к аэродинамической трубе. Только совсем недавно ее построила Ferrari, а Alfa Romeo, несмотря на все мои убеждения, я сбился со счета, сколько раз они заворачивали план строительства. В Англии и Франции все происходит абсолютно противоположно, даже маленькие команды, такие, как Ligier, имеют собственную аэродинамическую трубу. Наше ремесло построено на экспериментах, результат прямо пропорционален часам, проведенным на треке или в аэродинамической трубе. Чтобы подвести быстрый итог моих жалоб, я бы добавил, что в Италии существует убеждение, что гоночный автомобиль — это продукт одного человека, тем не менее и это факт, что сейчас все больше и больше это окончательный продукт группы людей. Я повторю: проблема не в техниках, проблема в топ- менеджменте.
А: На Ваш взгляд, после Ferrari, ATS и Alfa Romeo, что предлагает Motori Moderni?
КК: Возможность была мне предложена настоящим другом, Пьеро Манчини, возможность выражать свои идеи с наибольшим уровнем свободы.
А: Если бы Вы родились опять, посвятили бы Вы себя той же деятельности?
КК: Конечно! Потому что я не знаю никакого другого ремесла, и не хочу знать. Потому что это позволяет мне жить той жизнью, которой я хочу. Потому что это великолепно. Потому что я не могу представить никакого другого существования. И потому что это работа, которая требует постоянно смотреть вперед, не оставляя вам времени и пространства, чтобы пожить прошлым. Человек, который уступает такому искушению, уже покойник.